Александр Усс: «Начинается время Сибирского федерального округа»

Сенатор РФ от Красноярского края, глава нового Совета по вопросам развития Сибири в СФ РФ Александр Усс в интервью с журналистом из Братска Иркутской области рассказал о том, насколько реализуема стратегия переформатирования Сибирского федерального округа и ухода от сырьевой модели производства к глубокой переработке и инновациям. На примере Красноярского края, который Усс возглавлял как губернатор до 2023 года, он рассказывает о том, что может стать точками развития сибирских регионов, какие возможности есть у Восточной Сибири  и почему именно сейчас назрела необходимость менять подходы к жизни в территориях, которые принято считать «сырьевыми придатками».

 

«У предприятий должен быть комплекс обязательств, касающихся развития территорий»

— Александр Викторович, какие задачи конкретно стоят перед новым Советом по развитию Сибири до 2035 года, который вы возглавили в мае этого года?

— Отмечу, что Совет создан по инициативе главы Совета Федерации Валентины Николаевны Матвиенко, и я его возглавил, не имея каких-то специальных постов в СФ. Еще в 2013-м году Путин определил главный тренд – поворот на Восток,  и перемены начались с Дальнего Востока, где многое сделано, и где было много трудностей, сомнений – а нужно ли строить мост и т.д. И там мы поняли, что, если упереться, то можно многого достичь. Сейчас начинается время Сибирского федерального округа. В начале прошлого года была принята Стратегия развития Сибири. Реализацией и воплощением в жизнь занимаются многие органы власти, прежде всего в Правительстве – это Минэк, Полномочный представитель Президента в округе и региональная власть. В то же время в таком большом деле необходимо парламентское сопровождение. Наша миссия — это парламентский контроль за выполнением Стратегии, а также выработка законодательной базы для ее реализации, потому что без этого многие намерения так и останутся на бумаге.

— О каком именно нормотворчестве может идти речь, учитывая, что Стратегия преследует две основные цели: это уход от сырьевой модели освоения Сибири и одновременно развитие человеческого капитала, решения масштабных демографических проблем в регионе?

— В Сибири – огромное количество проблем: начиная с экологии заканчивая развитием городов. Основные конкурентные преимущества – богатейшие природные ресурсы, и главная задача – сделать таким образом, чтобы мы не только добывали и вывозили, а как можно больше перерабатывали здесь, удлиняли производственные цепочки, а это – прежде всего, новые и интересные рабочие места. Важно, чтобы наши крупные предприятия поднимали науку, сервисные институты, а также несли социальные обязательства на территориях присутствия – и не потому, что они такие добрые и хорошие, а потому, что их к этому должно подталкивать государственное регулирование. Такие процессы нуждаются  в законодательном сопровождении.

У нас есть идея, чтобы крупные месторождения с порогом инвестиций, допустим, в 10 млрд рублей, осваивались не по старой схеме, когда налоги – в бюджет, а прибыль – бенефициару, а чтобы у предприятия был комплекс обязательств, касающихся развития территорий. В частности, это должна быть поддержка университетов, определение перспективных областей для создания перерабатывающих производств и др. Например, у нас в Красноярском крае есть все металлы для машиностроения, но далеко не всё мы делаем сами. Скажем, автомобильный аккумулятор вполне можно делать у нас, но почему мы делаем в Китае? В законе должны появиться конкретные обязательства по развороту наших крупных предприятий, где есть сырье, деньги и кадры, лицом к технологическому суверенитету.  И в этом смысле у нашего Совета должен быть лозунг «Больше самостоятельности, больше переработки».

— А насколько сами компании готовы к этому?

—  Компании разные, есть патриотичные компании, а есть те, которые нужно к этому подвигать, в том числе за счет административного ресурса, главным образом, за счет законодательных решений и обязательств.

— В Братске часто обсуждается вопрос о том, что крупные компании, добывающие здесь ресурсы, зарегистрированы не по месту присутствия, и соответственно, большую часть налогов платят в других городах, что обедняет местную экономику. Как Красноярску удалось это изменить и привести компании в регион?

— В своё время идею переноса компаний в города присутствия сформулировал Путин. И офисы стали переезжать в Красноярск. В частности, Русал практически полностью переехал, «Полюс Золото» — в большей мере, и, кстати, мы наблюдаем сейчас за этой компанией в связи с разработкой месторождения «Сухой лог» в Иркутской области – куда будет двигаться офис предприятия вслед за крупными проектами? Возможно, переедет к вам. В действительности, сочетание производства и пребывания компании на территории привлекательно и выгодно для них самих. Привозить постоянно специалистов откуда-то – сложный путь. Когда люди живут и развиваются здесь, на местах вместе с компанией, это проще, и влияет и на развитие города, на достаточное количество кадров, которые будут учиться и работать здесь, вне отрыва от производства. Это возможность для молодежи быть в социальном лифте, быть участниками крупных решений на местах, а не в Москве. Но, конечно, в первую очередь, для таких решений нужна политическая воля.

«Мы из стали и бетона, и всё сделаем»

— В Красноярске действует один из лучших университетов страны – Сибирский федеральный университет. В Братске он – на большом счету, туда ездят учиться наши металлурги, например. Хотя в Братске есть свой университет, но он не столь востребован. Как удалось создать это образовательное чудо?

— В свое время были опасения, что образование в Красноярском крае может скатиться до уровня техникумов. Такая ситуация сложилась в начале «двухтысячных» в связи с переизбытком различных высших школ, причем, не лучшего качества, которые зачастую занимались профанацией, а не образованием. Наши университеты даже не входили в первую сотню лучших по стране.  Тогда была взята установка сделать рейтинги учреждений, а в соответствии с ними уже определять финансирование.  Мы пошли к министру образования РФ  Фурсенко и сказали, что хотим объединить несколько университетов в один и сделать федеральный университет. Он нам не поверил! Но мы сказали: «Мы из стали и бетона, и всё сделаем». Всех уговорили. Идея была в итоге поддержана Президентом.

Кстати, помню тогда была конкуренция с Иркутской областью, где сильная высшая школа, и в Иркутске мог быть создан федеральный университет.  Но решение исходило из того, что СФУ должен быть создан на месте будущего экономического прорыва, и это Красноярский край. Мы выделили 1 млрд рублей из краевого бюджета на университет, в итоге он стал динамично развиваться. И динамику определила во многом Универсиада, в проведение которой тоже никто не верил. Но получив такую возможность, мы тоже приняли верное решение тогда не строить отдельный кампус для участников, а развивать университет в комплексе. На сегодня СФУ – это более 30 тысяч студентов и один из самых мощных университетов в стране.

— Как Вам, как президенту СФУ, удалось сделать университет одной из основ общественной жизни в Красноярске?

— Действительно, важно рассматривать университет не как образовательный центр, а как центр жизни города. Провести, например, на его базе городской антикризисный штаб, демографический форум, любое событие, которое имеет хотя бы малейшее отношение к университету. И, конечно, самое важное – это увязать университет с крупными компаниями, присутствующими в регионе. При СФУ, например, уже через год Роснефть построила институт нефти и газа. Союз бизнеса, производства и университета необходимо лелеять.

Необходимо при университете развивать каскадное образование в единой связи: школы – техникумы – вуз. Не чувствовать себя людьми, далекими от цивилизации. Приглашать известных ученых, создавать совместные проекты, поручать университету работы около научного плана для решения городских задач, тянуться до уровня, который необходим.

«Главная управленческая идея, которая начала работать»

— Поговорим о мегапроекте «Енисейская Сибирь». В сознании братского обывателя – это некий бренд Красноярска, а в действительности это еще и название большого промышленного кластера, который позволил создать прорыв в экономике края. Как возникла «Енисейская Сибирь»?

— Как-то я был в Шанхае, в свободной экономической зоне, и посмотрел, как там работают ресурсы административной поддержки бизнеса. Было видно, как за реализацию проекта в равной мере отвечает и инвестор и власть. А у нас как? Бизнесмен должен ходить, обивать коридоры, чиновники, которые боятся ответственности и скорее скажут «нет», чем «да».  Годы, десятилетия согласований и т.д. Поэтому в основе «Енисейской Сибири» лежала идея объединить усилия бизнеса, который хочет инвестировать, и людей, которые обязаны это сопровождать. И когда появилась эта структура «Енисейская Сибирь», главным принципом работы стало: тот, кто в ней занят, — одной ногой работает в корпорации, а другой – у нас. Наши люди стали мостом между интересами бизнеса, территории и государства в целом. Это была главная управленческая идея, которая начала работать.

Далее – это межрегиональный характер проекта. Почему «Енисейская Сибирь»? Нужно было связно объяснить связанность между территориями – Тывой, Хакасией и Красноярским краем. Ведь многие участники проекта представлены в соседних территориях. Административные границы не должны препятствовать бизнесу, поэтому была принята такая общая межрегиональная стратегия.

— А соседние регионы нормально восприняли Вашу инициативу? Не было ощущения, что Красноярский край стягивает на себя возможности?

— Напротив, мы их не стягиваем, а растягиваем. Когда меня обвинили в том, что я пытаюсь присоединить к Красноярском краю Хакасию, я отвечал: «Извините, может быть, я хочу присоединиться к Хакасии? Ведь Хакасия – это целая республика, а мы – всего лишь край» (смеется – прим. автора).

У нас была цель объединить интересы компаний, чтобы они не только конкурировали, а дополняли друг друга. Многие прорывные идеи возникают на границе этого взаимодействия. Корпорации, которые являются локомотивами нашей экономики, когда они собираются вместе – это полезно. И к ним пристраивается малый и средний бизнес, чтобы они производили и покупали то, что им нужно – у себя, а не в других странах. Само собой это всё не происходит – нужны презентации, площадки и форумы, воля руководителей, максимальное привлечение местных компаний.

В итоге «Енисейская Сибирь» вобрала в себя 14 трлн рублей инвестиций, вошла в ТОП-10 мировых проектов регионального уровня и стала поводом для фронтального экономического подъема.

— А как возникло само название и откуда оно пошло? Его придумали урбанисты или какое-то агентство по развитию?

— Как-то  раз я ехал в аэропорт и думал, как его наполнить нашим региональным содержанием, колоритом, чтобы были понятны наши корни, звучали наши великие люди, и в то же время чтобы звучали соседние регионы со своими неповторимыми чертами. И так я придумал название «Енисейская Сибирь». Оно пошло с аэропорта. И так мы назвали наш инвестпроект.

— А Вы ожидали, что Красноярск под этим брендом станет еще и местом туристического подъема? Братчане полюбили ездить на выходные, в отпуск в Красноярский край, это стало интересным, хотя с точки зрения природы, климата, экологии город не слишком отличается от Иркутской области.

— Да, с точки зрения туризма не особенно мы и привлекательны. Но в то же время Ваши слова лестны. А еще мне говорили, что томские студенты называют Красноярск Крас-Вегасом. Красноярск – это Енисей, столбы, это изменившийся город, который мы серьезно подтянули к Универсиаде. Это подсветки мостов, сопки. Город стал более аккуратным, интересным. Это большое достижение, когда у людей появляется стремление к бытовой культуре – это придает другой облик городу. Мы искали «фишки», у вас в Иркутске подсмотрели – теперь и у нас будет исторический квартал. У нас появился самый высокий крест на Дрокинской горе: это было искреннее желание верующих людей, но это стало и нашей достопримечательностью. У нас появился самый высокий флагшток на Евразийском континенте. Появилось множество смотровых площадок на возвышенностях. Всё это создает другое ощущение города.

У Братска всё впереди. Город ассоциируется у меня с чем-то особенным, это город комсомольских строек, оптимистов, какого-то молодежного драйва. Есть, конечно, известный скепсис тех, кто живет там. Но большое видится на расстоянии. Ваш город – молодой и с интересным прошлым, с такой разной экономикой, предприятиями. А безбрежное Братское море конкурирует с Байкалом, уверен. Город интересен, с хорошими перспективами.

«Уход от сырьевой зависимости и разворот демографической волны – это взаимосвязанные вещи»

— Мы в Братске позиционируем себя как северная столица Прианагрья. Но в то же время «столичность» постепенно уходит. Жители часто говорят о том и опасаются, что город превращается в вахтовый поселок. Я недавно вернулась с БАМа, где вахтовая экономика особенно сильно ощущается – она ничего практически не дает местному населению, территориям. Как Красноярский край смог избежать этого?

-95% объектов Универсиады Красноярский край построил своими силами. Вахта – это тенденция тревожная. Это особенности производства, экономики. Там, где просто добывают и продают сырье, без переработки – там вахта. Всё, что требует углубленных производственных процессов – это, как правило, постоянно живущее в территории население. Поэтому должны быть обязательно квоты на рабочие места для своих, а также усложнение процессов производства. Креативная работа требует креативных людей. Уход от сырьевой зависимости и разворот демографической волны – это взаимосвязанные вещи. Интересная работа, условия для жизни, творчества, наполненности – тогда люди поедут. Красноярск стал относительно стабильным и растущим за последние 10 лет. Я убежден, что нам по силам в очередной раз придать романтики жизни в Сибири, чтобы люди знали, что это не только холода и плохие условия жизни, но что это и возможность раскрыться, преодолеть себя.

— Мы много говорим в последнее время о городских агломерациях. Население съезжается в города, часто мы плачем об умирающей деревне и одновременно государство постоянно предлагает программы по поддержке деревень, малых населенных пунктов. Разумно ли поддерживать то, что уходит в прошлое?

— Красноярская агломерация действительно стремительно растет, и это не только у нас так, скорее, это мировая тенденция. На городской территории проще и дешевле организовать жизнь, меньше затрат на инфраструктуру, больше дополнительных возможностей, вариативности работы, бизнес дополняет друг друга. Но искусственно рост агломераций, на мой взгляд, подпитывать не нужно. И невозможно свезти всю Россию в Москву, это не правильно с точки зрения геополитики, безопасности и национальных интересов. Нам нужны населенные пункты с комфортными условиями жизни по всей стране. Мы в свое время в крае стали создавать мини-кардиоцентры в деревнях, и специалисты туда поехали. Едут туда, где  хорошие условия, оборудование. Или в городе Уяр есть сельскохозяйственный техникум. Он на сегодня один из лучших в стране и там большой конкурс, едут учиться из других городов, потому что там есть связь с производством, современные специальности в отрасли.

— Как вполне обычный город в Сибири смог заполучить статус кулинарной столицы Сибири?

— Я слышал, что в Москве продают гастро-туры в Красноярск на Новый год. А началось всё с того, что мы открыли в Красноярске кулинарный университет Paul Bocuse при СФУ. Алексей Горенский предложил эту идею. Он заразил своей идеей, привез сюда представителей университета, мы сказали, что сделаем филиал в 2 раза лучше, чем в других городах мира, а их всего семь. Серьезные шаги сделали для этого, и сегодня в университет едут учиться со всей страны. Это дало рывок, изысканность, другое измерение сибирской кухни.

— А какой ресторан в Красноярске – Ваш любимый, и куда Вас приглашать, если вдруг мы встретимся?

— В СФУ есть небольшой, но стильный ресторан «Истории». Сами студенты в нем готовят, обслуживают, и это высокий уровень кухни и сервиса, где молодежь одновременно создает хороший ресторан и получает опыт. А я, так сложилось, никогда не был в Братске, и после нашего интервью теперь обязательно хочу побывать.

— Отлично! Я Вас приглашаю!

Беседовала Елена Кутергина