Нижнеудинск в ноябре: «Люди боятся»
Все мои приезды в Нижнеудинска, а их было примерно пять-шесть за последние 4 месяца, сводились к нескольким часам посещения самых первостепенных объектов, которые восстанавливаются после паводков. И вот впервые в ноябре получилось приехать сюда с ночевкой на целый день и неспешно посмотреть, чем живет город, пообщаться с местными жителями, почувствовать настроение людей, переживших наводнение накануне зимы.
А настроение сразу же испортилось буквально на выходе из поезда. Местный вокзал прекрасен, особенно хорош он тем, что в просторном зале ожидания стоит настольный теннис, которым можно пользоваться бесплатно, и это – любимая забава местной молодежи. А вот интернет ловит плохо, вызвать такси – целая проблема. Я звонила в Братск, чтобы ребята нашли мне телефон местного такси, ведь не загуглишь, а когда вызвала машину, она, ясное дело, не приехала.
Меня спас дагестанец Алик, который по вечерам возит пассажиров. Он «насобирал» прибывших гостей и катал нас по ночному Нижнеудинску. Освещения тут почти что нет, так что вояж был бесполезным. Интересно, что здесь легковое такси используется как маршрутное, очень мило. Такси останавливаются на остановках, у некоторых даже на лобовом стекле указаны маршруты – такого я еще нигде не видела.
Алик мне сразу понравился: он большой оптимист.
— Я здесь третий год. Из Читы переехал. Топило сильно, и наш рынок затопило! Но мы уже работаем, торгуем коврами, всякими вещами, — рассказывает он.
— А что же вы в такси?
— Подработка. И мы еще одно предприятие открыли…
Одним словом, Алик крутится на трех работах, и Нижнеудинск, вопреки тому, что он депрессивный и из рабочих мест здесь в основном железная дорога, даёт дагестанцу все возможности.
— Народу много уезжает. С песнями и танцами! Такой джек-пот – эти паводки. Народ очень доволен. Едут в основном в Иркутск. Те, кто остается, — разбогатели. Купили на выплаты жильё и машины. Говорят, в Нижнеудинске за последние месяцы прибавилось 120 автомобилей – народ катается, — говорит Алик.
Я остановилась в гостевом доме «Камран» в центре города. Нижнеудинцы – гостеприимные хозяева, а домик очень уютный и милый, совсем не то, что центральная гостиница «Уда», где стоит размещаться только в самом крайнем случае.
— Видите, вокруг темно, в окнах свет не горит? Эти дома сильно затопило, всё пойдет под снос. А мы одни выстояли. Дом капитальный, и ничего ему не сделалось, — говорит администратор, держа маленького ребеночка на руках.
Утром я первым делом отравляюсь смотреть город. В 9 часов вовсю кипят работы в многоквартирных домах – бригады повсюду, и по отчетам минстроя, в целом этот фронт практически закрыт.
По городу навален строительный мусор – это то, что осталось после демонтажных работ.
Такое понятие как тротуары в центре Нижнеудинска практически отсутствует. Ты просто идешь по грязи, утоптанной веками, и по камням, привезенным в изобилии с местных карьеров. В центре города, в непосредственном соседстве с многоквартирными домами, чадит котельная. К вечеру начинает «топиться» частный сектор, и в городе стоит плотный смог. Этот факт – братчанам на заметку. И в Тулуне, и в Нижнеудинске из-за котельных атмосферный воздух буквально удушлив.
Как не взглянуть на речку Застрянку, разбушевавшуюся летом? Смотреть, скажем прямо, не на что: местами река обмелела настолько, что ее, кажется, тут никогда и не было. Значительно укреплены берега, они теперь высокие, с валунами, но очевидно, что сейчас никакой даже потенциальной опасности река собой не представляет – куда вся эта вода ушла?
Смотрю капитальный ремонт индивидуального жилья. Вопросов по нему очень много. Люди интенсивно стали получать авансы, выплаты, но такого, чтобы стройка и ремонты кипели, нет. Возможно, люди в выходные дни активизируются. Но в целом дома как стояли, так и стоят. Многие из них были ветхими до паводков, это очевидно. Многие – под снос. Но вот что удивило: на улицах люди часто говорят, что они, хотя и получили или претендуют на сертификат, со своих мест переезжать не собираются. Там, в новых квартирах, будут жить дети, внуки, квартиранты, а нижнеудинцы останутся в затопленных домах, так как это экономически целесообразно, и здесь они уже привыкли. Говорить на камеру это, конечно, никто не хочет.
— Вы не записываете? Люди боятся… — говорит прохожая бабушка.
— А чего боятся?
Молчание. Наверное, люди боятся перемен и правды.
Люди до сих пор не знают и не понимают механизма расселения. Что будет с домами под снос? Почему в них остались люди? Кто и по какой схеме их будет выселять, если они уже приобрели иное жильё? Компенсируют ли стоимость земли в зоне отчуждения? Увы, в этот раз у меня сложилось четкое представление, что многие ситуацией с паводком начали пользоваться, почувствовав коммерческий интерес.
Но меня очень радует, что далеко не все хотят что-то «поиметь» с этой трагедии. Многие рассказывают, что не хотят уезжать из своих домов и сертификаты не требуют, а подновляют свои дома, чтобы остаться на прежних местах. Кстати, кто хочет и может, у тех есть возможности ремонтировать дома в Нижнеудинске: зашла в местные строительные магазины – стройматериалы в наличии и по обычным ценам. Кладовщик рассказывает, что хорошо берут кирпич – перекладывают печи. В ходу ГВЛ, доска, фанера – меняют полы, обшивают стены.
Больше всего ждут и надеются на активизацию ремонтных работ друзья Женя и Саша – два напарника, местные «звезды», спасавшие людей в первые часы паводков. Евгения Татарникова и Александра Смолягина недавно представили к государственным наградам, но для них это не повод расслабляться.
Я застала парней за работой. Женя, кажется, холерик. Он виртуозно работает на спецтехнике, роет землю ковшом, тут же выскакивает из кабины, жмёт мне руку, закуривает. Такой яркий типаж делового человека, который не привык сидеть без дела. Мне, конечно, интересно узнать, как они в первые дни паводков действовали, и почему им не сиделось дома, в безопасности.
-Страшно было?
-Ну а как Вы думаете? Я могу, конечно, сказать, что весь такой смелый. Но это не так. У меня семья, ребёнок. Почему мы это делали? Никто этого не сделал бы за нас. Когда мальчика спасали, его родители просто увязли в КАмАЗе, они не могли выбраться. Спасатели туда не поехали. Мы это сделали, просто прорвались туда и всё.
Про подвиги парней даже сняли небольшой фильм на канале Россия 24. Прямо в кадре Женя встретился с бабушкой, которую спас из тонущего дома. Оказалось, что бабушка искала Женю после всего, что произошло, и не могла найти, ведь имени своего спасителя она не знала. Увидев парня, она расплакалась. А когда журналисты уехали, Женя снова приехал к бабушке – на этот раз с машиной гравия, подсыпать ей дом. Так и завязалась их дружба.
Помимо спасения людей ребята много помогали МЧС: возили воду, технику, делали всё необходимое где-то в течение недели. Им никто не платил за это деньги, их никто не обязывал, но звонили из МЧС и просили о помощи. И они делали.
— Конечно, хотелось, чтобы Президент руку пожал. Ну не получилось так. А если бы меня поставили перед выбором: дать мне 2 миллиона или чтоб Президент руку пожал, выбрал бы рукопожатие, — говорит Женя.
Ему всего 29, но он очень по-взрослому рассуждает о жизни, он знает чётко, в чем ее смысл. И свои заслуги не считает подвигом. Впереди – много хорошего, что он хотел бы сделать для людей. Евгений с напарниками готовится к подрядам – восстанавливать Нижнеудинск, делать ремонты людям, он не хочет покидать родные места и уверен, что жизнь на территории образуется, ведь здесь живет так много хороших людей, о которых Женя говорит с нежностью и уважением.
А восстанавливать здесь нужно многое. Жители надеются, что паводок даст толчок развитию территории. В то же время здесь неминуемо происходит отток населения, работоспособные активные люди уезжают в областные центры, покупая жильё по сертификатам. Как здесь всё сложится в дальнейшем, сказать трудно. Может быть, и этого боятся люди – неопределенности. Хотя в России к ней пора привыкнуть.
