К 65-летию Братска: сильный текст от анонимного автора

Мир для того придуман  разноцветным, чтобы его нельзя было поделить только на белое и чёрное.

Здравствуй,  Братск! Мой легендарный, любимый город, тебе — 65!   Прошло всего менее полугода  с того дня, как ты отметил эту, ещё не круглую юбилейную, но и не рядовую дату; ещё не мудр и стар, но седины достаточно накоплено. Мы не просто ровесники, мы — родные братья с тобой по крови, по духу и времени! Я не стоял в котловане с отбойным молотком и не валил сосны бензопилой «Дружба», не рубил просеки под ЛЭП, родился позже, но далее всю свою жизнь я — с тобой,  и все эти годы внимательно следили мы за нашим общим взрослением. Главным мерилом на земле во все времена было, есть и будет только одно — ЗДОРОВЬЕ. Племена, народы, государства, страны, эпохи и цивилизации прекратили своё существование именно по причине отсутствия доброго здоровья. И  здравого смысла.

Меня очень беспокоит твоё здоровье, Братск. Что-то совершенно необъяснимое происходит с твоим самочувствием. Поговорим, брат?.. Как же лихо ты начал!..  Многонациональный, решительный,  широко и размашисто шагнув в нехоженые дебри дикой суровой тайги, пьяный от масштабов необъятного сибирского простора и величия предстоящих свершений, ты стремительно рванул вперёд так ввысь и высоко, как после тебя взлетел только один Гагарин — на весь мир, на всю планету! О тебе мечтали, сочиняли и печатали, снимали, говорили, слагали песни и поэмы, писали полотна, тобой бредили все романтики Советского Союза!

После страшной и кровопролитной Великой Отечественной войны  и  сокрушительной Победы Советского Союза над коричневой чумой, что чуть не расползлась по всему миру, первостепенная  задача для СССР — восстановить разгромленное и сожжённое хозяйство, поднять народ и возродить государство. Держава крайне нуждалась, как воздух ей нужны были новые мощности, энергетические ресурсы, нетронутые территории, природные богатства и подземные кладовые. Страна звала и приглашала, зазывала и манила льготами, жильём и прописками (в т.ч. в «закрытых» городах), перспективами роста,  «длинным» рублём, посулами и гарантированными обещаниями  на свои самые новые, трудные и важные стройки: метро и шахты, целину и Север, золото Бодайбо, Магадана и Колымы, нефтяные и газовые месторождения, комбинаты и фабрики, Урал, алмазы Якутии, Транссиб и новые магистрали — везде нужны были силы.

Тоненькие людские ручейки текли во все стороны отчизны. И лишь один бурный поток людей был почти физически ощутим и осязаем, тот, что стремился в Братск и на Братскую ГЭС!  И было в этом движении  такое неистовое желание слиться навечно вместе с тобой воедино  на берегах изумрудной Ангары, что никакая сила не могла помешать дать обет верности Братскому Братству у студёной волны! Братск! Твоё имя ласкало, радовало, будоражило, волновало язык, губы, рот, нёбо: звонкое Б, переливистое рокотное Р, главная А — начальные буквы пробовали на зуб, будто бы пытались раскусить тугую щучью икру, а затем, словно выпустив из лёгких тёплое дыхание на трескучий мороз, на выдохе, на распев  слушали протяжное и родное —  БРРА-А-ТСК!.. Какая любовь, какое слово, какая силища — целая симфония единства! Оратория дружбы, искренности, светлых  взглядов и чистых, незамутнённых  помыслов!   БРАТСК — как волшебный пароль отпирал любые замки и открывал все двери без исключения.   Для сотен тысяч людей БРАТСК стал поистине генетическим  Кодом Чести на всю оставшуюся жизнь!

—————————————————————————————

В сюжете кинофильма режиссёра Ивана Лукинского «Иван Бровкин на целине»  (в главной роли Леонид Харитонов) есть созвучная тем временам реплика о «прибывающих и уезжающих». Местная хроника на братской земле таких (или подобных) кадров нам не сохранила, да и незачем было это снимать — грустная проза жизни… Мой дорогой Братск! ты не был исключением подобных эпизодов: от зимних морозов за минус 50,  палаточных «шикарных» бытовых  и человеческих условий жизни у гудящих буржуек /позднее об этом напишет Евгений Евтушенко в поэме «Братская ГЭС»/, в липкую июльскую знойную звень от гудящего гнуса и выедающей глаза мошки,  нелёгкого труда новобранцы и переселенцы бежали пачками и сотнями!.. толпами спасались от «обещанного рая». Но, билет до Тайшета стоил целых 7 рублей! при имеющейся у тебя «пятёрки», а до Москвы и вовсе — уйма денег — тридцатка!.. Есть выбор — пешком шагать по шпалам и понуро склонив голову вернуться к своим родным или стиснув зубы идти вперёд вместе с оставшимися и не отступать!

Мой Братск! В те первые недели и месяцы твоего трудового стажа было много и всякого: позорного и человеческого, жестокого и неприглядного, паскудного и духовного, трусливого и героического, большого и малого — разного, но ты не сдался и всё стоически выдержал! Ты закалялся сам и вместе с тобой закалялись братчане — совершенно особенный народ своей страны! Немало было городов заложено в те годы на просторах родины… И только ты, мой славный Братск, как  монолитный исполин, как вершина заветной мечты, стоял особняком, отдельно,  не сгибаясь, высоко, как сосна на Пурсее! Ты был невероятно разношёрстным (в твоей хороводной круговерти сплелось и перемешалось разнородное, социальное, классовое: и местные коренные старожилы, которых уважительно, с почтением и по сей день именуют  «бурундуками», и кержаки, и множество политических ссыльных, и т.н. уголовный «спецконтингент» с синюшными наколками по всему телу, и посланцы Ленинского комсомола и, конечно же — лучшие коммунисты Иркутской области).

Братск, ты  невероятно горд и счастлив быть ровесником Великой Победы!   Спустя «каких то» десять  лет после московских салютов ты удостоен высокого статуса Города! На твоей земле трудились  невероятное количество демобилизованных из Вооружённых Сил Армии и Флота и, главное — фронтовиков! На мой взгляд,  именно эта порода людей,  сломавших шею фашизму на земле,  и прошедших такое! — никому не пожелаешь, истосковавшиеся по мирному труду,  стали тем самым главным становым хребтом, скелетом, основой, прочной арматурой твоей исполинской фигуры, Братск! И, если бы не фронтовики в твоей судьбе,  что  получилось бы в итоге, как знать?.. Мужики, что уходили на фронт с Братской волости, вернулись домой: израненные, измождённые, покалеченные, в орденах и медалях, но — победителями и живые! Из огня — да в полымя! Не успев толком отдышаться, как обухом по голове — мироизменение. Слом сознания, крушение личного, привычного во имя общего будущего. Как в синюю полынью вот-вот неизбежно опустится медленно и канет навечно в мрачной глубине прежняя понятная жизнь…

Предстоящая большая вода грозила большой бедой, поэтому выбора не было — или/или: народ снимался с мест предков, в последний раз окидывал взглядом заветные угодья охотничьего промысла;  рыбные места осетровых ям, бурливых стремнин и каменистых перекатов; сжигал всё то, что невозможно было сохранить в указанные даты, планы,  графики; бросал погосты, раскатывал по звенящим смолёвым брёвнам дедовские постройки, перевозил дома и скарб. Великое переселение коснулось всех и каждого… И нет сильнее той сердечной  и надрывной боли, о которой в «Прощании с Матёрой» нам поведал Великий писатель земли Русской, Совесть земли Сибирской — Валентин Григорьевич Распутин. Сибиряки — фронтовики, не праздновавшие труса, хлеставшие наотмашь, рубившие с плеча и правду-матку по-за углами не прятавшие…  Этих «брать на горло»  было бесполезно и бессмысленно. Говорили, что видели, что видели — то и говорили.  За словом в карман не лезли, без экивоков и «загогулин», лести и подобострастия, полумер, чётко и без «разлюли — малина». И делали то, что знали. Не было и не могло быть у них «полуправды». Их уважали и побаивались, слушались и почитали. Их было много, поначалу… Казалось, несть им конца… Рукастые, сноровистые люди с десятками мирных  специальностей  и военных профессий за плечами прожитых лет, смекалкой, природной сметкой и опытом предков были поистине  Золотым фондом всей Братской стройки!

  В напряжённом ритме строительства, как во время боёв  на фронте, мирные  направления в разные стороны неумолимо двигались по намеченным целям, от указанных точек и вбитых колышков — к планомерным и долгим работам: не хватит и нескольких страниц машинописного текста, чтобы только лишь перечислить названия всех объектов, что возводил  легендарный «БРАТСКГЭССТРОЙ»! Мой Братск, тебе никогда не было легко: ты невероятными усилиями сотен тысяч рабочих натруженных рук, под пристальным взором передовой инженерно-технической интеллигенции СССР  и руководством коммунистической партии каждодневно творил свою историю и Историю своей страны. Как символы безраздельной власти, как древние скипетр и держава, у тебя были собственные надёжный щит и меч — великий Иван Иванович Наймушин и Арон Маркович Гиндин. Почти как идолам, как языческим божествам, им поклонялись специалисты ПТО, вчерашние выпускники институтов и КБ, проектных бюро, участники иных строительств родины — /Братск, ты же помнишь эти имена?/, а ныне соратники:  Малков и Суворов, Костюченко и Рахманов, Феликс Каган и Иван Денисов, Лазутина и братья Соловьёвы, Шныров и Герштейн, Чумаченко и Кузьмичёв, Глебов и Петров, Юрий Козярский и его заместитель Михаил Агафонов,  Сапожников и Трахтенберг, Станислав Мазанов и  Алексей Марчук, Павел Оскарович Пудлин и  Константин Андреевич Князев,  Иван Михайлович Маслеников и Михаил Сумерович Ротфорт, и многие другие. Ты светишься счастьем, ты пышешь здоровьем, ты молод и силён! Краснознамённый город, мой Братск правофланговый! Ты был дитя эпохи плоть от плоти: единый, цельный, неделимый! Продолжение следует…»

——————————————————————————————-